Исполнилась очередная годовщина со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Сейчас, конечно, эта дата не отмечается в стране так широко, как раньше. У меня же с именем Ленина связаны собственные воспоминания о моём деде — Ольхином Дмитрии Михайловиче.

Из документов, хранящихся в домашнем архиве, знаю, что родился он в 1895 году в деревне Артёмово Каргопольского уезда. Женился после революции. Моя мама — его первая дочь. А я появилась на свет в Каргополе в 1954 году и стала первой, самой любимой внучкой у своего деда.

Отчётливо помню себя довольно маленькой девочкой. Мы жили с родителями, с дедушкой и бабушкой, в бревенчатом доме под номером пять на улице Онежской. Комнатка, в которой обитали дед с бабушкой, условно подразделялась на две территории. На бабушкиной половине имелся иконостас. Она была староверкой, в храм не ходила, но истово молилась дома (мы с сестрой очень любили рассматривать у неё старинные церковные книги, хотя ничего в них не понимали). А вот в дедушкиных владениях висел портрет В. И. Ленина. Большой снимок вождя мирового пролетариата был вырезан из какого‑то журнала и аккуратно прикреплён кнопками по центру стены. Несмотря на то, что каждый из моих любимых предков имел свою веру, жили они очень дружно, в нашем доме всегда были мир и согласие.

Когда я чуть‑чуть подросла, начала понимать, что мой дед — не простой старичок, а какой‑то особенный человек. К нам во двор иногда приходили пионерские отряды, ребята отдавали дедушке салют, беседовали с ним. Бывало, что здесь же во дворе школьников принимали в пионеры, а деду доверяли повязывать им красные галстуки (я сидела на поленнице и за всем этим наблюдала). Ещё в наш дом нередко приходили письма от пионеров с разных уголков страны.

Прошло время, и я смогла во всём разобраться. Оказывается, мой дед сражался на фронтах Первой мировой войны, был участником Октябрьской революции, охранял Смольный, лично видел и слышал Владимира Ильича Ленина. В Гражданскую войну в конной армии Будённого сражался против Деникина, Врангеля и на Польском фронте. Не довелось ему только попасть на передовую во время Великой Оте­чественной, так как имелась старая контузия.

Став взрослой, я начала самостоятельно ездить в Ленинград, где жили мои тётушки — бабушкины сёстры, Паня и Маня. В один из таких визитов они поведали мне памятную историю…

Приехал наш дед к ним погостить и решил посетить Смольный. Явился туда в валенках с галошами, в тулупе, в ушанке со звездой. Его, конечно же, в таком виде пропустить отказались. И дед, крутой на язык, выругал смотрительниц далеко не литературными словами. Сказал, что лично был знаком с Лениным, и что собственный его портрет висит в Смольном на стене рядом с фотографиями других большевиков, когда‑то охранявших штаб революции. В итоге работницы музея поднялись на этаж, сверились, что портрет действительно есть, и в помещение пропустили. А вечером деда с шиком привезли на чёрной «Волге» на площадь Островского, к дому ленинградских родственниц. С почестями препроводили его к испуганным тётушкам, вручив при этом большой пакет с дефицитными продуктами.

Лишь сейчас я всецело понимаю, каким истинным патриотом был мой дед, как он свято верил в Коммунистическую партию и идеи В. И. Ленина.

В. Лайпольд,
г. Каргополь.