Кооператив (от франц. coopérative — сотрудничество, сообщество трудящихся) — автономный союз людей, добровольно объединившихся на совместном предприятии для удовлетворения своих общих экономических, социальных и культурных потребностей. В настоящее время кооперативное движение одно из самых многочисленных в мире. Оно объединяет около 700 миллионов кооператоров. Международный кооперативный союз включает в себя 192 национальных кооперативных союза из 76 стран.

Первые кооперативы в стране появились после отмены крепостного права ещё в 1865 году. Основную роль в этом сыграло освобождение крестьян — будущих главных участников кооперативных товариществ и обществ. Сформировалось три вида кооперативов: потребительские, которые преобладали, а также кредитные и производственные. В отличие от общинного устройства кооперативы основывались на добровольном членстве, при котором личная свобода, инициатива и предприимчивость были основными признаками объединения. Кооператив вёл свои хозяйственные операции на собственные средства, которые складывались за счёт вносимых паевых взносов участников объединений.

Особый размах кооперативное движение приобрело с 1906 года в связи с началом проведения столыпинской реформы. Наступило время самодеятельности и широкого народного творчества, которые поощрялись государством. Кооперативы превращались в важный фактор модернизации страны. К 1917 году в России насчитывалось уже до 55 тысяч кооперативов: 25 тысяч потребительских, 16,5 тысячи кредитных обществ, 11,5 тысячи сельскохозяйственных, 2 тысячи ремесленных артелей. Был образован общероссийский Союз кооператоров, имевший свои отделения в губерниях и созывавший периодические съезды. В 1897 году был принят первый закон о кооперации. Кооперативное движение на 80 % было крестьянским. По размаху кооперативного движения Россия вышла на первое место среди развитых капиталистических стран.

В стране появилось обилие печатных работ и специальных периодических изданий, пропагандирующих теорию и практику кооперативного дела. Теоретиками кооперации, которые единодушно провозгласили политический нейтралитет, выступали известные русские экономисты: М. И. Туган-Барановский, К. Ф. Фортунатов, П. П. Маслов, А. В. Чаянов. По мнению А. В. Чаянова, крестьянская кооперация представляла собой в начале ХХ века «весьма совершенный организованный вариант крестьянского хозяйства, новое земледелие и новую человеческую культуру».

В 1916 году вышел в свет труд М. И. Туган-Барановского (1865–1919 гг.) «Социальные основы кооперации». Исследователь, обобщив опыт мирового кооперативного движения, утверждал, что отличительной чертой кооперации является её самостоятельность. Не менее важным условием успеха объединений также является личная материальная заинтересованность её членов, которая должна обязательно сочетаться с общими интересами. Таким образом, развитие кооперации содействовало общей демократизации общества. Следует особо подчеркнуть, что упомянутые учёные-аграрники видели в кооперативах не только залог стабильности и процветания России, но и способ преодоления антагонизмов. Они противопоставляли кооперативы революции.

Широкое распространение кооперативных объединений в Российской империи в начале ХХ века связано с тем, что народу была знакома артельная форма хозяйства. К примеру, в Каргопольском уезде на озёрах Лаче и Лёкшм­озеро давно и успешно функционировали рыболовные артели. Весьма положительную роль в росте движения сыграла кропотливая подвижническая работа представителей русской земской интеллигенции, которые увидели в кооперации верный путь для выхода народа из нужды и угнетения. Формирование основ кооперативной культуры крестьян вырабатывалось в работе правлений, ревизионных комиссий, общих собраний, в материальной ответственности каждого члена объединения. Она включала в себя ряд навыков: выплата паевых взносов, участие в выборах руководства, инструкторская работа, пропаганда кооперации и прочее. Важную роль играла земская периодическая печать. В Олонецкой губернии это был «Вестник Олонецкого губернского земства».

Первое кредитное товарищество в губернии появилось в 1906 году на Каргополье. В течение нескольких последующих лет кредитные кооперативы были открыты в других уездах. Они занимались приёмом вкладов от населения и выдачей ссуд. Ссудные операции намного превышали вкладные. Они брались на покупку скота, орудий труда, строительство жилья, аренду земли и т. п. Вскоре потребительская кооперация заняла монопольное положение в снабжении, объединив в своих рядах 28,7 % крестьянских дворов, в которых проживало почти 70 % населения Олонии.

Одним из активных пропагандистов кооперации был известный олонецкий краевед Г. И. Куликовский. В своей статье «Олонецкие артели и распадение общины», опубликованной в земской газете в 1907 году, он предлагал кооператорам усилить организационную работу: создание курсов, чтение публичных лекций и прочее. В качестве примера он привёл Каргопольский уезд, в котором успешно функционировали артельные подсеки для травосеяния. Другой олонецкий пропагандист кооперации, пожелавший остаться иеизвестным, в той же газете рассказал об успешной деятельности кооперации на Западе, напомнив, что в образованных товариществах люди могли поучиться друг у друга. К тому же обществу было легче достать деньги, закупить сельхозтехнику и другое.

Горячо приветствовали рост кооперативного движения каргопольские краеведы. Так, В. И. Роев, который работал учителем в селении Красная Ляга Нифантовской волости, напоминал, что создание потребительских товариществ могло стать средством освобождения крестьян от кулацкого произвола. Ошевенский краевед И. Г. Мардарьев указывал крестьянам на успех существующих товариществ мелкого кредита. Он поднял вопрос об организации долгосрочного кредита. Решение этой проблемы, по его мнению, способствовало бы реорганизации сельского хозяйства. В статье «Кооперация и духовенство» краевед подчеркнул важность подключения помощников кооперации в лице представителей духовенства, которые пользовались авторитетом у населения.

Большешальский учитель-краевед И. И. Забивкин счёл нужным рассказать в газете «Олонецкая неделя» об успешной работе артелей на дегтярных заводах, расположенных на реке Волошке. Там рабочие получали хорошие деньги в размере 100–120 руб. Краевед считал, что «проповедь идей крестьянской кооперации…должна занять первое место в деятельности земской агрономии и начальной школы». Вопроса о выгоде и полезности кооперативного движения коснулся учитель И. И. Рудомётов. В одной из своих статей он писал: «Быстрый рост кооперативных обществ, принимающий всё более широкие размеры, показывает их полезность и необходимость для тёмной деревни».

Краевед предлагал Обществу потребителей взяться за организацию книжной торговли.

Высоко оценил деятельность кооперативов края губернатор М. И. Зубовский. В своём отчёте от 1913 года он отмечал, что за короткий промежуток времени в губернии возникло 25 крестьянских обществ и 57 кредитных товариществ. Образованные учреждения мелкого кредита давали населению возможность получать ссуды по умеренным ценам. По мнению губернатора, эти кооперативы в огромном большинстве случаев действовали успешно. Несмотря на тяжёлую, затянувшуюся войну кооперативное движение на Каргополье успешно развивалось. В 1916 году в Каргополе открылся Съезд представителей учреждений мелкого кредита, в работе которого приняли участие представители 23 кредитных товариществ, инспектора мелкого кредита. Съезд постановил создать Каргопольский Союз кооперативов мелкого кредита.

К 1917 году в России насчитывалось 63 тысячи различного рода кооперативов, которые объединили 24 миллиона человек. Переработка и сбыт продукции, строительство, кредиты, мелиорация и многое другое — всем этим занимались кооперативы. Кооперация значительно снизила цены на рынке, оказывая тем самым помощь малоимущим. Если по судьбе крестьянской общины в начале XX века были острые дискуссии, то явных противников кооперации, за исключением кулаков и скупщиков, не было. Феноменальный взлёт российской кооперации был доказательством того, что русский народ шёл правильным путём. Крестьяне нашли свой путь в капитализм, опирающийся на русские коллективистские традиции — общину сменял кооператив. Исследовательница И. В. Власова справедливо утверждает, что превращение крестьянской общины в кооперацию свидетельствовало о преодолении архаических соседско-родственных связей. Однако надеждам кооператоров было не суждено сбыться после прихода к власти большевиков.

Ещё в начале 1920‑х годов кооперативное движение на Каргополье расширялось, охватывая настоящие «медвежьи углы» уезда типа деревень Труфаново и Думино на Лёкшм­озерье. Активизировалась роль женщин. Так, жительницы Павловской волости смогли организовать рыжечную артель. В это время началась активная работа в качестве инструктора Каргопольского райотделения кооперации упомянутого И. И. Забивкина. Его публикации о проблемах работы того времени можно найти в газете «Красный Север», журналах «Северная почта» и «Кооперация Севера». Однако тормозили начинания серьёзные проблемы. Страна находилась в послевоенной разрухе, сказывалась острая нехватка средств, да и страшный голод, охвативший в начале 1920‑х годов не только Поволжье, но и бывшую житницу Олонии.

Главная же причина нарастающих кризисных проблем в кооперации заключалась в том, что кооперативы с их самостоятельностью коммунистам были не нужны. Одним из популистских лозунгов, который помог большевикам легко захватить власть, был «Земля — крестьянам». Однако ещё при жизни Ленина в 1920 году появился земельный кодекс, по которому земля стала государственной собственностью. Это был отказ от декрета о земле и его главного положения, что земля — достояние народа, крестьянской общины. Крестьяне стали арендаторами, придатком чужой собственности. Так была подготовлена законодательная почва последующей насильственной коллективизации.

Вызывает интерес позиция В. И. Ленина, который в январе 1923 года написал статью «О кооперации». Вождь утверждал, что социализм — это строй цивилизованных кооператоров. Однако В. И. Ленин не успел доработать свою концепцию — помешали болезнь и скоропостижная смерть в январе 1924 года. Зловещий термин «коллективизация», с которым связаны чудовищные беззакония перед народом, появился при И. В. Сталине. После свёртывания нэпа с конца 1920‑х годов кооперация оказалась в прямой зависимости от государства, которое требовало полного подчинения. Самостоятельность, демократизм, материальная заинтересованность как важнейшие элементы кооперативной культуры не вписывались в формирующуюся административно-командную систему.

К этому времени была окончательно ликвидирована партия эсеров, которая защищала интересы крестьянства. А. В. Чаянов (1888–1837 гг.) был обвинён в антимарксистском толковании сущности крестьянского хозяйства и вскоре вместе с другими крупнейшими экономистами-аграрниками был арестован и осуждён на пять лет тюрьмы. В 1937 году учёного расстреляли. Реабилитация произошла лишь в 1987 году. После завершения коллективизации к середине 1930‑х годов от кооперации остались, образно говоря, «рожки да ножки». Убыточный, неэффективный, созданный на крови миллионов невинных людей колхозно-совхозный строй стал одной из причин будущего краха социалистической идеологии и распада СССР. Опыт русской кооперации интересен и поучителен, но, к сожалению, в условиях современной России он недостаточно востребован.

В 1990‑х годах произошла настоящая катастрофа сельского хозяйства. Само появление страшного термина «раскрестьянивание» многое объясняет. Доктор исторических наук, профессор А. Г. Кузьмин ещё в 1993 году дал резко негативную оценку пресловутым «реформам» новой власти: «Нынешнее положение напоминает худшие времена иноземных оккупаций и в чём‑то превосходит их. Никогда в истории России не было, чтобы страна вымирала в условиях мирного времени. Среди многочисленных преступлений нынешнего режима на первом месте стоит не ограбление народа, даже не его физическое уничтожение, а попытка лишить людей веками наработанных духовных ценностей, превратить их в скотоподобные существа».

С большой болью и тревогой о сложившейся ситуации давно говорит знающий и любящий Каргополье кандидат искусствоведения М. И. Мильчик: «Сегодня крестьянская культура, имевшая многовековые традиции, разрушена в течение жизни 1–2 поколений. Реальной стала опасность провала в историческом сознании нации. Чтобы как‑то предотвратить катастрофу, необходимо с возможной полнотой сохранить в народной памяти жизнь ушедшего мира, его людей, их этические

и эстетические идеалы…»

С. Рягузов, кандидат исторических наук